Ибо личный опыт штука ценная - но исключительно для его обладателя и в качестве памятного сувенира, в другой-чужой жизни этот личный опыт будет не пришей-пристегни. У меня вот - свой опыт подростковости плюс три опыта подростковости сыновей. И это - совершенно точно - четыре абсолютно разных опыта. Нет двух одинаковых пубертатов, как нет двух одинаковых людей - и всё, что успеваешь узнать с предыдущим ребёнком, со следующим можно смело отправлять на свалку, оно тут не работает.
А памятки, инструкции и прочие дадзыбао... что в них напишешь?
Любите своих детей? Так мы любим! - ответят родители. - Мы на них жизнь положили, мы им и это, и то,
Будьте к ним внимательны? Так мы внимательны! - воскликнут родители. - Дневник проверяем регулярно, на родительсие собрания ходим, на каждого их друга-приятеля досье имеем и комнату деткину обшариваем тоже регулярно на предмет хранения чего-то ненадлежащего,
Заботьтесь о них? Так заботимся же! - возмутятся родители. - От одежды-обуви шкафы ломятся, компьютер самоновейший, айфон самокрутейший,
И всё, тупик. Безнадёга, бесперспективняк.
И чтобы понять, что всё, о чём говорят эти родители - не про любовь, не про заботу, не про внимание, и почему оно не про это, и как, собственно, забота, любовь да внимание выглядят - нужна капитальная переборка мозгов. С вычисткой целой кучи глупых, давно устаревших и бессмысленных стереотипов, с развитием способности чувствовать, думать, понимать себя и других.
И вот эту работу - мозги перебирать - я умею.
А писать чудесные инструкции, которые всех немудрых родителей мигом сделают мудрыми - не могу.
Я психотерапевт, а не волшебник.
И никто этого не может.
Поэтому киты уплывут нафиг, на переборку мозгов по-прежнему будут решаться лишь самые отважные, и года через четыре снова будет волна медиа-шума вокруг темы подростковых самоубийств.
С добрым утром, страна.
Journal information